"Сафрисятами" в шутку именовали себя двадцатилетние тогда Саша Тихонов и Андрей Устенко. То же самое с полным правом мог сказать о себе Толик Косолапов и еще немало тех, кто стали преподавателями и сотрудниками кафедры ЭВМ, закончив ДИИТ во второй половине 70-х.

Для всех нас Лейб Вольфович Сафрис был Учителем (на фото он вместе с Евгением Мироновичем Шафитом слева). Дело даже не в том, что он, – истинный ученый, – вдохновенно работал со студентами и молодыми сотрудниками, интересовавшимися наукой. Нас покоряла его богатейшая эрудиция, его искренность и бескомпромиссность, которая, правда, иногда доходила до конфликтности. А еще – его способность рассказывать вещи совершенно для нашего времени не обычные…

Неопубликованная повесть

Как вам такое начало. Молодой человек – умный и любознательный – заканчивает гимназию и собирается получать высшее образование в Париже, поскольку растет в состоятельной семье. … Правда, все происходит в конце 30-х годов в Румынии, часть которой вдруг неожиданно для ее жителей становится советской территорией… А потом в 41-м этот парнишка, не призванный в армию по здоровью, оказывается в блокированной немцами Одессе, откуда чудом выбирается на траулере между мешками с мукой…

Затем – учеба в Алма-Ата, аспирантура в Ленинграде и при этом подработки на различных “рабочих точках”. Затем – защита диссертации, преподавание в РИИЖТе… Конфликт с руководством (сколько таких конфликтов было в жизни бескомпромиссного ЛВ) и неожиданный переезд в Днепропетровск, где в ДИИТе организовалась кафедра ЭВМ и очень нужны специалисты по только начинающей развиваться вычислительной технике…

Лейб Вольфович во многих отношениях был “правой рукой” Евгения Мироновича Шафита, который строил кафедру, формируя коллектив, решая вопросы оборудования, постановки новых учебных курсов. Он подготовил докторскую диссертацию, но, вероятно, опередил время: слова “оптимизация управления в условиях риска” тогда действовали на многих руководителей транспорта, как красная тряпка… Зато в своих учениках Сафрис безусловно состоялся: большинство тех, кто занимался в те годы своими кандидатскими, работали под его руководством.

… А повесть действительно была. Правда, ЛВ писал ее в последние годы жизни для “домашнего употребления”. И те, кто с ним продолжал общаться в тот период, знакомились с ней в устной форме: рассказчиком Лейб Вольфович был отменным.

Добрая память

Удивительно: многие, если не большинство студентов, не любили ЛВ. Он был очень требователен, а его лекции кому-то могли показаться скучными. Правда, на встречах выпускников частенько звучало: “Мы теперь понимаем, насколько полезна была супер-требовательность Сафриса. Дело не только в том, что эти знания оказались нужными. Мы научились достигать результата, даже если это требует упорства”. - Но это через годы. А в студенческом общении ЛВ слыл несносным занудой и буквоедом.

Зато с теми, кто проявлял интерес к учебе, Лейб Вольфович по-настоящему раскрывался. И дело, конечно, было не только в рассказах о необычной биографии (их слышали совсем немногие). Мы наблюдали удивительный сплав теоретика-ученого и практика-инженера, который работал с системами станционной автоматики "в полевых условиях". И еще – чувствовали его искреннее стремление передать свои знания и опыт.

Думаю, что для многих из нас – тех, кто сейчас преподает на кафедре ЭВМ, - это был очень важный пример. Еще и потому, что мы тогда поняли – профессия преподавателя может быть непростой, но если ты искренен, то наверняка заслужишь благодарность и добрую память. Спасибо Вам, Лейб Вольфович!